Nesta, моя реплика к хозяевам фауны не относится!
Я так понимаю, что надёжный домашний тыл абсолютно расслабляет и человека, и тех, кто при человеке. А в дикой природе ночью на спинке не поспишь.С языка сорвали, а то тут уже фотами "заэтокали" человека
Nesta, на фото медведь не спит, а или балуется или загорает на солнышке. В такой позе много тепла не сохранишь.
много тепла не сохранишьСытое брюшко можно на солнышке погреть!
Фотами "заэтокали" человекаНе-не, все в порядке. Хотела еще подписать, а как же моя кошара и забыла
Заходим с сынишкой в маршрутку. Все места заняты. Женщина берет малого на руки. Я подсказываю: — Ну, что нужно сказать? Сын поворачивается к даме: — Вы замужем?
Дочка (3 года) что-то набедокурила, ругаю ее. А она эмоциональная, сразу слезы на глазах и взгляд, полный раскаяния. Меня обнимает, смотрит в глаза и елейным голосом шепчет: «Папочка, не ругайся! Прости, я так больше не буду». Ну а я что? Я, естественно, успокоился, растаял. Она это увидела, кладет мне ладошки на щеки, смотрит в глаза и с лукавой улыбкой выдает: «Ну что, поплыл, бородатый?»
Скачивался мультфильм на флешку. Закачалось 97%. — Ну дальше там титры… — сказал мой 8-летний брат и достал флешку.
Сын уснул на диване, и папа решил переложить его в кроватку. Взял осторожно на руки, а сынуля сквозь сон: — Положи, где взял.
Ребенку года 3, едем в автобусе. Стоящий рядом дедушка начинает с дитем беседу: — И куда же это мы едем с мамой? — К дедуське. — И что же вы там с дедушкой будете делать? — Водочку квасить! Немая сцена… Громкий смех мамы. Пришлось всем вокруг стоящим объяснять, что они едут всего-навсего красить лодочку к дедушке.
Сыну было 6 лет. Внимательно смотрит на маникюр воспитательницы. — Ольга Александровна, у вас такие ногти длинные… — Да. Нравится? — Нравится. Наверное, по деревьям лазить хорошо.
Папа: — Все, садимся в машину. Поехали, поехали! Сын, 5 лет, недоуменно: — Папа, а почему такая торопля?
У Вовки в садике есть боевая подруга — Маша. Дружат с ясельной группы. Сегодня утром бужу сына. Не реагирует. Стягиваю одеяло и тихонько щекочу пятку. Вовка сквозь сон с улыбкой: — Ну, Ма-а-аша-а-а!..
В магазине сегодня давали сдачу, и пятерка упала. Говорю малому: — Зайчик, подними, пожалуйста. Тут мужчина рядом поднимает и отдает мне со словами: — Я, конечно, не зайчик… Сын возмутился: — Зачем тогда поднимал?
Отправляю перед обедом сына, 3 года, мыть руки. Стоит и держит руки под струей воды. Говорю: — Мой руки, три их. Посмотрел на меня как на ненормального: — Две их.
Идем с девятилетним сыном, держась за руки. Навстречу знакомая: — Такой большой мальчик, а все с мамой за ручку ходишь. Григорий, глядя мне в глаза, громко говорит: — Мама, у нее дети выросли, вот она и завидует! Ты не переживай: я тебя еще и поцелую сейчас.
Муж ходил к внучке на карнавал, который устроили детям в студии танца для дошколят. Все девочки от 3 до 5 лет, естественно, принцессы. Выстроили в ряд всех «принцесс» и задают вопрос каждой: — Какое у тебя имя? — Барби… — у каждой принцессы есть ещё и сказочное имя. Подходят к девочке (4 года): — А ты какая принцесса? И девочка громко в микрофон: — Нормальная.
Сын (4 года) сидит за столом, ест и рассуждает: — Я буду хорошо есть, и у меня будет большая попа! — А зачем она тебе такая? — Чтобы в унитаз не проваливаться!
Спросил племянника: — Сколько лет твоему папе? — Шесть. — Как это шесть? — Ну, он же стал папой, только когда я родился.
Сын (7 лет) принимает ванну, слышу, кричит: — Мама, принеси мне шампунь. — Я же дала тебе шампунь. — На нём написано «для сухих волос», а я уже намочил!
У меня есть приятельница, а у приятельницы есть пятилетний сын. Приятельница учится на вечерке на ПММ, детку девать особо некуда, регулярно таскает его с собой — малец сидит там на задней парте, рисует, читает, играет в нешумные игры. Это было предисловие. История: едем мы тут на днях вместе с приятельницей и мальцом в троллейбусе. А на Кирова магазин тканей, в витрине которого из кусочков ткани выложена буква «S». Малец, философски: — Ну, вот… Интегралов везде навешали. Какой-то дядечка лет 40: — Где интегралы? Какие интегралы? Малец показывает: — Вон… Ну, обычный, неопределённый. — Почему неопределённый?! Малец, уже устав от дядечкиной бестолковости: — Потому что пределы интегрирования не обозначены…
Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось. – Коллеги, – говорит Морковьева, – перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу? – Конечно, – говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: – Мы же это можем? Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает: – Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение. – Очень приятно, – говорит Морковьева. – Ну, меня вы все знаете. А это – Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации. Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей. – Так вот, – говорит Морковьева. – Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые – прозрачным. Как вы считаете, это реально? – Нет, – говорит Петров. – Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, – говорит Сидоряхин. – Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал. – Видите ли, – объясняет Петров, – термин «красная линия»подразумевает, что цвет линии – красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному… – Петров, ну что значит «невозможно»? – спрашивает Сидоряхин. – Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей. – То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? – спрашивает Морковьева. Петров осознает, что переборщил с образностью. – Скажем проще, – говорит он. – Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет. – Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно. Петров молча проклинает свою болтливость. – Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда – линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная. Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов. – А что если, – осененный идеей, произносит Недозайцев, – нарисовать их синим цветом? – Все равно не получится, – качает головой Петров. – Если нарисовать синим – получатся синие линии. Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров. – И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета? Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика. – Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»? – Знаю. – И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять? – Нет, не надо. – Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом. Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию. – И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете? – Ну-у-у, Петро-о-ов! – говорит Сидоряхин. – Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы? – Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания… – Ну, а что тут непонятного-то?.. – встревает в разговор Недозайцев. – Вы же знаете, что такое красная линия? – Да, но… – И что такое «прозрачный», вам тоже ясно? – Разумеется, но… – Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте. – Вы же профессионал, – добавляет Сидоряхин. – Ладно, – сдается Петров. – Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?.. – Да, – с готовностью подтверждает Морковьева. – Семь линий, все строго перпендикулярны. – Перпендикулярны чему? – уточняет Петров. Морковьева начинает просматривать свои бумаги. – Э-э-э, – говорит она наконец. – Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, – наконец находится она. – Да конечно знает, – взмахивает руками Сидоряхин. – Профессионалы мы тут, или не профессионалы?.. – Перпендикулярны могут быть две линии, – терпеливо объясняет Петров. – Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс. Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу: – Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались. – Я тоже так считаю, – говорит Сидоряхин. Петров придвигает к себе листок бумаги. – Хорошо, – говорит он. – Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так? Морковьева утвердительно кивает головой. – Рисуем другую… – говорит Петров. – Она перпендикулярна первой? – Ну-у… – Да, она перпендикулярна. – Ну вот видите! – радостно восклицает Морковьева. – Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?.. Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам: – Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны. Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо. – Ну… – неуверенно произносит она. – Наверное, да. – Вот в этом и дело, – говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. – Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше… – А можно мне ручку? – просит Морковьева. Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий. – А если так?.. Петров вздыхает. – Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь. Морковьева поджимает губы. – А почему они синие? – вдруг спрашивает Недозайцев. – Да, кстати, – поддерживает Сидоряхин. – Сам хотел спросить. Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок. – У меня ручка синяя, – наконец говорит он. – Я же просто чтобы продемонстрировать… – Ну, так может, в этом и дело? – нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. – У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится. – Получится то же самое, – уверенно говорит Петров.
– Ну, как то же самое? – говорит Недозайцев. – Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим. – У меня нет красной ручки с собой, – признается Петров. – Но я могу совершенно… – А что же вы не подготовились, – укоризненно говорит Сидоряхин. – Знали же, что будет собрание… – Я абсолютно точно могу вам сказать, – в отчаянии говорит Петров, – что красным цветом получится точно то же самое. – Вы же сами нам в прошлый раз говорили, – парирует Сидоряхин, – что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему? – Кстати, да, – замечает Недозайцев. – Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили? Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места. – Мне кажется, я понимаю, – говорит она. – Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там? – Перпендикулярность линий, да, – благодарно отзывается Петров. – Она с цветом линий никак не связана. – Все, вы меня запутали окончательно, – говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. – Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью? Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась. – И с тем, и с другим, – тихо говорит Петров. – Я ничего не могу понять, – говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. – Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно? Морковьева кивает. – И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, – говорит Недозайцев. – Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу? – Геометрия, – со вздохом говорит Петров. – Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! – произносит Морковьева. Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Б…..ь!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы. Устав ждать ответа, Недозайцев произносит: – Петров, вы ответьте просто – вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно – нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению. – Да, – говорит Сидоряхин. – Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал! Петров устало изрекает: – Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные – прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит? – Нас это устроит? – оборачивается Морковьева к Леночке. – Да, нас устроит. – Только еще хотя бы пару – зеленым цветом, – добавляет Леночка. – И еще у меня такой вопрос, можно? – Да, – мертвым голосом разрешает Петров. – Можно одну линию изобразить в виде котенка? Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает: – Что? – Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово… – Нет, – говорит Петров. – А почему? – Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот – разные вещи. – Котенок, – уточняет Морковьева. – Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они…
– Да все равно, – качает головой Петров. – Совсем никак, да?.. – разочарованно спрашивает Леночка. – Петров, вы хоть дослушали бы до конца, – раздраженно говорит Недозайцев. – Не дослушали, а уже говорите«Нет». – Я понял мысль, – не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. Нарисовать линию в виде котенка невозможно. – Ну и не надо тогда, – разрешает Леночка. – А птичку тоже не получится? Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает. – Ну и не надо тогда, – снова повторяет она. Недозайцев хлопает ладонью по столу. – Так на чем мы остановились? Что мы делаем? – Семь красных линий, – говорит Морковьева. – Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла? – Да, – подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот. Недозайцев удовлетворенно кивает. – Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?.. – Ой, – вспоминает Леночка. – У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть? – Да, кстати, – говорит Морковьева. – Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться. – Петров, – поворачивается Недозайцев к Петрову. – Мы это можем? – А какое отношение ко мне имеет шарик? – удивленно спрашивает Петров. – Он красный, – поясняет Леночка. Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев. – Петров, – нервно переспрашивает Недозайцев. – Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос. – Ну, – осторожно говорит Петров, – в принципе, я конечно могу, но… – Хорошо, – кивает Недозайцев. – Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем. – Завтра можно? – спрашивает Морковьева. – Конечно, – отвечает Недозайцев. – Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!
Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его. – А можно еще вас попросить? – краснея, говорит Леночка. – Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..Петров вздыхает. – Я все могу, – говорит он. – Я могу абсолютно все. Я профессионал.
Другу подарили варана. Но он так, воспринимал его как предмет интерьера: кормил, поил без какой-либо лирики. И вот в один из дней он его за палец цапнул. Первая реакция - "... ща я те ... как!..", а потом смотрит, а он так на него преданно грустно смотрит, из аквариума вылез и давай таскаться за ним по всему дому ни на шаг не отходит, в глаза заглядывает: "Прости мол, хозяин, прости". Он аж расчувствовался. С утра просыпается, а варан рядом с ним сидит... всю ночь не отходил, смотрит грустно. Приятель так проникся, какой чуткий и заботливый у него питомец. Однако палец у него не проходил и к тому же опух. Он варана в охапку и к доктору. Там и выяснилось, что этот вид варанов ядовит, только яд у них очень слабый, поэтому они сначала кусают, а потом тупо таскаются за жертвой и ждут...
Так что если ваш питомец сначала цапнул, а потом стал ходить за вами по пятам и преданно заглядывать в глаза, знайте: в прошлой жизни он был вараном!
Личная примета: если я захожу на ГМ, мои кошки вместо отварной рыбы едят жареную…
По Такиной истории есть масса видео. Это лучшее, пожалуй:
Боянишь, Миша
)))
. Прикольная.