От метро “Достоевская” река народа текла по направлению к улице Марата. Людей было столько, что от метро мы уже шли в плотном потоке. Многие шли семьями, с детьми и дедами. Поразил один малец в коляске, одетый в гимнастёрку, пилотку и солдатский ремень, пряжка от которого была размером чуть меньше его головы.)))
Пришлось очень долго стоять и ждать начала движения, но на Невском, по давней советской традиции движение пошло очень быстро… Снимала с рук, на сколько могла поднимая камеру. Иногда забегала вперёд, но это слабо помогало, т.к. поток был плотным.
Так мы по Невскому, минуя коней Клодта, Спас на крови, Казанский собор и т.д. дошли до Дворцовой площади, на которой уже было море людей… Там мы запечатлели друг друга и бегом побежали домой переодеваться, чтобы успеть к салюту. Метро пришлось штурмовать… , но мы справились.
![]()
Надев теплые куртки (т.к. после захода у нас ещё довольно зябко!) мы рванули на машине в центр, но после первого поворота поняли, что ВСЕ туда рванули… Пришлось бросить машину и бежать в метро, которое, естественно, было не просто БИТКОМ, а совсем забито! Каким-то образом мы в него прорвались и даже из него вышли наружу, возле Петроградской крепости…Как раз тогда, когда начали салютовать. Вот несколько картинок:
Народу везде было… Поэтому, по окончании салюта, мы даже не пытались зайти в метро, в котором нас и так достаточно подавили по дороге к салюту. Мы пошли домой пешком… Из центра-то… Вот несколько кадров ночного Питера: садик у памятника Низами (цветущий клён красиво подсвечен), ул. Графтио с видом на нашу телевышку (Кантемировская вышка), и вид на неё же с Невы, с Ушаковской набережной - это уже почти у дома…)
Домой мы пришли в первом часу ночи. А сегодня я до сих пор прихожу в себя после 13-километрового асфальтового марафона… В лесу могу пройти в три раза больше и ничего не болит, а тут… Но всё равно, классный вышел денёк!
МиУР, БРО Х. Трехамбразурный ДОТ № 22.
Спойлер
У моей родственницы перед войной часто вызывали мужа на сборы по учебной тревоге, а через какое-то время он возвращался домой. Она знала то место, куда муж должен был явиться по тревоге. Это был дот неподалеку от Дзержинска, в пришоссейном лесу. Когда мужа долго не было со сборов, моя родственница, несмотря на запрет, сама ходила к нему — благодаря своей смелости и общительности.http://fortressby.com/index.php?option=com_content&task=view&id=22&lang=russianКогда началась война, ее мужа снова вызвали на место сбора. На третий день, исходя из сложившейся обстановки в самом городе, моя родственница, опасаясь за мужа, решила рано утром сходить к нему в тот дот. Ни свет ни заря она вышла из дома, чтобы пораньше дойти до леса. Там ей преградил дорогу часовой, сказал, что дальше идти нельзя.
— Тогда позовите мужа, — не растерялась она и назвала свою фамилию.
На что часовой пояснил: было боевое столкновение с немцами, ее муж ранен и не может идти. Тот солдат согласился провести женщину к доту.
Зайдя в помещение, она увидела раненых, среди которых был и ее муж. Моя родственница рассказала солдатам про обстановку в городе, предложила раненым свою помощь.
Затем, выйдя из дота, она бегом помчалась в ближайшую деревню, попросила лошадь с телегой — и обратно в дот. Ей согласился помочь хозяин повозки. Вернувшись, они увидели только раненых, которые не могли идти, — больше не было никого. Забрали всех раненых на повозку и поехали самой короткой дорогой, через поля с посевами, на окраину города. Очень боялись встретить по дороге немцев.
На окраине города моя родственница разместила раненых по домам. После чего хозяин повозки сразу же уехал домой, а она, оставив мужа у чужих людей, сбегала домой, взяла гражданский костюм, чтобы переодеть мужа, и только потом, ведя по безлюдным местам, доставила его домой.
После поправки муж моей родственницы попросил, чтобы его направили в какую-либо красноармейскую часть, с ним отправился воевать их сын. Оба были в боях ранены, но остались живы, конец войны встретили на немецкой территории.http://vsr.mil.by/2014/06/21/pod-tyazhkim-bremenem-vojny/
Ближние подступы к Минску на линии оборонительных сооружений Минского укрепленного района (Минский укрепрайон был создан 1930-33 годы для обороны западной границы. В районе Дзержинска создавался узел сопротивления, куда входили пулеметные трехамбразурные доты у д. Макавчицы, у Макавчицкого леса на дороге из Старинок, у д. Костевичи, на окраине д. Дягильно, на дороге из Рубежевич) защищали бойцы 44-го стрелкового корпуса 108-ой стрелковой дивизии под командованием генерал-майора А.И. Мавричева. 26 июня красноармейцы приняли первые удары рвущейся к Минску танковой армады генерала Гудериана. 108-я стрелковая дивизия, которая стояла на линии обороны на участке Красное – Дзержинск – Станьково, практически не имела танков. Многие стрелковые и артиллерийские полки были неукомплектованы, слабо обеспечены боеприпасами, автотранспортом, средствами связи. Но бойцы дивизии сражались до последнего снаряда, до последнего патрона. 26 июня фашисты несколько раз пытались прорваться к Дзержинску, но атаки захлебывались. Между дорогами Дзержинск – Негорелое и Дзержинск – Рубежевичи находились двухэтажный артиллерийский дот и небольшой трехамбразурный пулеметный дот. На них легла основная тяжесть борьбы. Они держали под контролем обе дороги. Пулеметный отсекал пехоту от танков, артиллерийский уничтожал танки. И неприятель отступал, неся большие потери в живой силе и технике. Однако сил 108-й стрелковой дивизии было недостаточно, чтобы обеспечить оборону 40-километрового участка. 27 июня ожесточенные бои велись на дороге, идущей из Рубежевич. Для поддержки своих атак враг использовал авиацию. Так как фашистская авиация сумела в первые же часы войны уничтожить на аэродромах большую часть наших самолетов, преимущество в воздушном пространстве было на их стороне. Немецкие бомбардировщики непрерывно висели над отступающими колоннами наших войск, бомбили склады боеприпасов и горючего, наносили удары по городам и железнодорожным узлам, а быстрые “мессершмитты” носились над полевыми дорогами, преследуя даже небольшие группы бойцов. По дороге, ведущей из Рубежевич, двигалась колона автомашин, танков, мотоциклистов, а на краю дороги, почти у самого Дзержинска, был расположен небольшой пулеметный дот (он и сейчас находится возле льнозавода). На дот сбрасывали свои снаряды вражеские самолеты. http://iknigi.net/avtor-ruslan-irinarhov/51538-1941-propuschennyy-udar-pochemu-krasnuyu-armiyu-zastali-vrasploh-ruslan-irinarhov/read/page-26.htmlhttp://warsite.ru/blog/dot/2013-04-27-162
Хочу вернуться сюда 9-го мая.
Кстати, у УДО есть отличная вещь “Плачет солдат” ( поёт на русском)
.
Остальным европейцам такие мысли не помешали бы, думаю прозреют вскоре
.
Кстати, у УДО есть отличная вещь "Плачет солдат" ( поёт на русском)Хех, я её как раз вспоминал после видео Ларисы. Ну то есть пытался вспомнить название. Спасибо, что напомнила. Удо вообще практически наш человек.
Много чего по-русски пел.
Вьется, вьется дальняя дороженька По полю, за дымный горизонт. Как по этой дальней по дороженьке Мой любимый уходил на фронт.
Замела его следы метелица, Не слыхать ни песен, ни шагов, Лишь одна, одна дорожка стелется Посреди наметанных снегов.
Он теперь все чаще, чаще снится мне, Как с полком идет в огонь и дым. Поднялась бы вслед, рванулась птицею, Опустилась бы я рядом с ним.
В это утро сизое, туманное Были б вместе в схватке боевой… А пришлось - перевязала б раны я, Из огня бы вынесла его.
Но вдали летит поземка по полю, За околицей – седой рассвет. Я одна, одна стою у тополя, И обидно сердцу – крыльев нет.
Вьется, вьется дальняя дороженька, Стелется разлучница моя. Так веди ж, веди меня, дороженька, За любимым в зимние края
1941
Прошлогоднее шествие:
Мы не забудем!
Вечная СЛАВА! Вечная ПАМЯТЬ!


























